|
 «Зовут меня Нисим бен Ханука. Родом я из святого города Хеврона, да будет угодно Вс-вышнему его восстановление. Вот уже много лет я, вместе с моим земляком по имени Ханина бен Зерах, веду торговлю с местными арабами, хожу по деревням, продавая им кое-какие украшения и домашнюю утварь. Так мы, с Б-жьей помощью, зарабатываем себе на пропитание».
Красивый седовласый старик подогнул под себя ноги, несколько раз затянулся ароматным табаком из большой трубки и продолжил рассказ.
«Как-то раз, назад тому лет сорок, а может и больше, вышли мы с товарищем на торговлю в Яффо. По дороге застал нас сильный ливень. Он затопил дороги, а в низинах даже началось наводнение. Естественно, нам пришлось задержаться, и мы прибыли в город Рамле лишь к вечеру пятницы. Солнце уже клонилось к горизонту. Вот-вот наступит время зажигания шабатних свечей.
Мы начали спрашивать всех встречных и поперечных, живут ли в городе какие-нибудь евреи, и узнали, что в округе есть лишь один еврей по имени Хаваджа Пинхас. Нам показали его дом, больше походивший на укрепленную со всех сторон крепость. Мы постучали в ворота. На стук из ворот вышел седой старик. Его лицо показалось нам весьма сердитым, а глаза – внушающими трепет.
- Не разрешите ли Вы нам, раби Пинхас, встретить в Вашем доме Шабат? Ливень задержал нас в пути, и мы просим Вас пустить нас переночевать, – сказал я с мольбой в голосе.
- Что-о-о?! – вскричал раби Пинхас сердито.
- Нельзя ли нам, мирным путникам, отдохнуть и провести Шабат в Вашем доме? – повторил вопрос мой компаньон Ханина, повернув его несколько по-своему.
- Нельзя ли вам?! – снова закричал старик, выпучив глаза от гнева. – Нужно было придти в полдень и спросить, нельзя ли вам встретить со мной Шабат! А теперь что мне с вами делать? – и с этими словами старик захлопнул ворота перед нашим носом и ушел в дом.
«Ох уж эти ашкеназы, – подумал я в сердцах. – Даже арабы, и те лучше принимают гостей».
- Ну что ж, пойдем постучимся к арабам, – предложил я Ханине. – Проведем Шабат в арабском доме: в конце концов, провизия у нас есть, с голоду не умрем.
Повернули мы наших ослов и уже собирались отъехать, как вдруг ворота снова открылись. Из них вышел молодой человек, взял под уздцы наших ослов и ввел во двор дома.
- Что ты делаешь? – спросили мы юношу.
- Раби Пинхас приказал привести вас в дом, – ответил он, – а ваших ослов он приказал отвести в конюшню и задать им корма. Входите же в дом, входите!
По правде говоря, старик так обидел нас своим странным приемом, что нам уже и не хотелось входить в его дом. Только из уважения к Шабату мы все же решились войти. Старик встретил нас словами: «Мир вам», но в голосе его все еще чувствовался гнев. Мы вошли в указанную нам комнату: она была просторной, с большим окном, выходящим в сад. Обстановка ее не была богатой, но было все необходимое – кровать и диван, стол со стульями, а на столе горел светильник.
Скоро в комнату принесли воду. Мы помылись, облачились в белые шабатние одежды и встали на молитву. «Вряд ли нас пригласят к шабатнему столу», – подумал я, но ошибся. Едва мы закончили молиться, как дверь открылась. Хозяин, сияя просветленным лицом, приветливо сказал нам:
- Шабат шалом!
- Шабат шалом, благослови Вас Г-сподь! – дружно ответили мы.
- Пожалуйте, гости дорогие, в столовую, откушать шабатней трапезы!
Мы, понятно, не заставили себя упрашивать и немедленно последовали за хозяином. Войдя в столовую мы увидели празднично накрытый стол, да какой! Блюда, полные изысканных кушаний, вино, искрящееся в графинах белого стекла, халы-красавицы под белыми салфетками! Хозяин вдумчиво произнес благословение. «Видимо, человек этот – праведник перед Г-сподом, – подумал я. – Хорошо бы знать, праведник ли он и перед людьми?» Мы омыли руки и сели к столу.
- Кушайте, гости дорогие, – сказал хозяин так, что нельзя было понять, шутит он над нами или говорит серьезно. – Знайте, что я возьму с вас немалую плату. Я не из тех, кто трудится задаром. Большую цену положу я: и не имеет значения, будете вы есть или нет, насытитесь ли вы или останетесь голодными. Поэтому ешьте и пейте досыта, наполняйте бокалы и говорите: «Лехаим». Делайте все, как следует!
«Чего нам беспокоиться в самом деле? – подумал я. – Вот накрытый стол, вино и яства перед нами: будем есть и пить в свое удовольствие в честь Шабата, а там посмотрим. Чему быть, тому не миновать».
Повернулся я к Ханине и сказал:
- Мудрецы говорят: «Выполняй приказания хозяина дома, выполняй любой его приказ, значит, в том числе выполняй его приказ есть и пить в свое удовольствие!»
После этого мы, не заставив долго себя упрашивать, стали есть и пить досыта, а когда вернулись в нашу комнату, то увидели, что постели уже готовы. Перед сном я сходил на конюшню посмотреть на наших животных и увидел, что ослики наши стоят в стойле, а перед ними кормушки, полные овса.
- Слава Б-гу, все в порядке. Теперь можно и на боковую, – вернувшись, сказал я Ханине.
Легли мы и крепко заснули. Проснувшись рано утром, я вышел во двор и увидел солнце, освещающее Иудейские горы и вершины скал, а вокруг масличные деревья, травы и цветы. Только мы успели умыться и прочесть утреннюю молитву, как нас уже позвали в столовую. Слуга подносит нам по чашке кофе с молоком. Только мы выпиваем по чашке, а слуга уже наполняет их снова. Нет у нас сил отказаться и мы пьем по второй чашке, а потом снова выходим погулять по двору. Погода отличная, однако старика нигде не видно. Слуга объясняет, что по Шабатам хозяин не выходит, сидит у себя в комнате и читает Тору.
После полуденной молитвы нас опять позвали к столу. Хозяин был уже не так сердит, как давеча, но мы опять услышали от него те же слова: он, дескать, намерен взять с нас немалую плату за пропитание, при этом ему все равно – будем ли мы есть досыта или нет, платить все равно придется сполна. Поэтому, мол, лучше нам не стесняться и не отказывать себе ни в чем.
Вечером, после авдалы, мы было засобирались в дорогу, но старик не отпустил нас, ибо, по его словам, не хотел подвергать нас опасностям ночного пути. Спустя час нас снова позвали к столу «проводить царицу-субботу». И снова обильная еда, прекрасное вино, не хуже, чем у царя Шломо, застольные песни и веселье до полуночи.
Наутро мы встали пораньше, чтобы уже не задерживаться. Но не успели мы сложить наши пожитки после утренней молитвы, как слуга снова позвал нас в столовую подкрепиться. На этот раз нас ожидали вкусные оладьи, молоко, сыр и творог.
- А вот и ваши ослики, – сказал слуга, – все готово к отъезду. Если вы решили ехать, то хозяин отпускает вас. Счастливого пути!
- Но где же сам хозяин? Ведь нам нужно с ним рассчитаться!
- Ну что ж, если хотите рассчитаться, то он в своей комнате.
И слуга проводил нас в комнату, полную книг, больших и малых.
- Хотите ехать, гости дорогие? – спросил нас мягко старик. – Езжайте с миром, Всевышний да благословит ваш путь. Извините уж, если я не смог принять вас в этом доме как подобает.
- Огромное Вам спасибо, уважаемый господин! Мы чрезвычайно довольны, но скажите, сколько с нас причитается?
- Вы думаете, что у вас хватит денег заплатить мне? – вдруг спрашивает старик со смехом.
- Благословение Небес да пребудет с Вами! Мы люди небогатые, но заплатить за еду и ночлег, может быть, и хватит.
- Разве можно заплатить за гостеприимство? – воскликнул старик. – Принять гостей, как говорят наши Мудрецы, это больше, чем принять шхину. Да всего золота мира не хватит заплатить за гостеприимство! Лишь сам Г-сподь своей щедрой рукой может заплатить за это.
- Не гневайтесь, уважаемый господин, – сказал я ему. – Позвольте тогда задать Вам вопрос.
- Говори, мой друг, говори.
- Если заповедь гостеприимства так ценится Вами, то почему же Вы так рассердились, когда мы просили позволения провести Шабат в Вашем доме?
- Сам этот вопрос рассердил меня чрезвычайно. Да я и сейчас сержусь не меньше. Разве так должен относиться еврей к еврею? День подходит к концу, вот-вот наступит Шабат, вокруг ни одного еврея, а вы спрашиваете, можно ли вам отметить Шабат у меня?! Еврей должен просто постучать в дверь и сказать: «Откройте, мы хотим провести Шабат с Вами». Не надо никаких вопросов. Ведь мы с вами братья, мы все сыны Израиля! Стыд и позор так относиться друг к другу!
Благословил нас снова этот чудесный старик, поцеловались мы на прощанье и отправились в путь».
По материалам журнала "Шаг к Торе"
|
