|
 «Быть добрым — это не хитро. Но весь свой век творить добро… — совсем непросто», — признавался в своих воспоминаниях известный еврейский общественный деятель конца 19-го – начала 20-го веков Яаков Тейтель…
ВЕСЬ ВЕК ТВОРИТЬ ДОБРО — СОВСЕМ НЕПРОСТО
«Большими делами я не занимался, — отмечает Яаков Тейтель в предисловии к написанным им мемуарам, которые вышли в свет в Париже в 1925 году под названием «Из моей жизни. За сорок лет». — Всю жизнь я и моя жена оказывали людям мелкие услуги, приходя на помощь, по мере сил, обращавшимся к нам в трудную минуту…».
Такова его скромная оценка собственной благотворительной деятельности, которой он посвятил многие годы, начиная со зрелого возраста и до последних своих дней на этой земле.
«Большими делами» в терминологии Тейтеля была, скорее всего, политика, от которой он всю жизнь старался держаться в стороне. Помощь в трудоустройстве, в получении вида на жительства для поступления в престижное высшее учебное заведение (в те годы многие молодые евреи были лишены такой возможности — евреям не разрешалось селиться в больших городах), психологическая и прочая поддержка, которую он оказывал отдельным «частным лицам», числились в категории «мелких услуг». Участие в работе благотворительных организациях он и вовсе считал чем-то само собой разумеющимся. Филантропия была главным делом всей его жизни, озаренной не иссякающим светом любви к людям.
Яаков Тейтель родился в 1850 году в небогатой еврейской семье, проживавшей в местечке Черный Остров Проскуровского уезда, Подольской губернии.
В шесть лет мальчика отдали на обучение в хедер. А когда ему исполнилось девять, умерла мать. Отец по долгу службы постоянно находился в разъездах, и на какое-то время ему пришлось поселить единственного сына в семью смотрителя местного винокуренного завода. В приемной семье, в сущности, никому не было дело до «чужого мальчишки». Яаков при живом родителе ощущал себя круглым сиротой.
Позднее отец отвез Яакова в город Мозырь и определил в классическую гимназию, окончив которую юноша сумел поступить на юридический факультет Московского университета.
Его профессиональная деятельность началась в 1875 году, когда он получил университетский диплом. На волне демократических преобразований российской судебно-правовой системы, предусмотренных реформой 1864 года, Тейтель в числе первых евреев получил законное право занять соответствующую образованию должность на государственной службе.
Сначала он работает в судебной палате в Москве, потом — в Казани и Перми. А в 1877-м его направляют судебным следователем в окружной суд Самары.
Молодой, неизменно доброжелательный и энергичный юрист быстро завоевывает расположение людей, с которыми ему приходится сталкиваться. И не только по долгу службы. Спустя некоторое время его дом становится центром встреч интеллигенции города и местом, куда люди приходили за советом, заступничеством и помощью.
В Самаре Яаков Тейтель прослужил более 25-ти лет. За эти годы, во многом благодаря влиянию, которое он приобрел в уезде, численность самарской еврейской общины значительно возросла за счет беженцев из Украины и Беларуси, спасавшихся от погромщиков, свирепствующих в их родных краях.
На расселение евреев в Самаре и окрестностях существовал весьма ограниченный ценз — вид на жительство выдавали только портным, сапожникам, лудильщикам и прочим ремесленникам, в услугах которых нуждалось местное население. Что же делать людям других специальностей? Где их семьи найдут пристанище? Кто, если не он, Тейтель, поможет им обрести кров?
И Яаков — помогал. Выправлял необходимые документы, составлял убедительные ходатайства.
Полицмейстеры ревностно следили, чтобы евреи работали в мастерских по зарегистрированным в управе специальностям. Тем не менее, многие, обосновавшись и оглядевшись, находили для себя более прибыльные занятия. Уличенные властями в «обмане» шли к Тейтелю, и он сглаживал конфликтные ситуации, в результате чего «нарушителей правопорядка» не лишали вида на жительство.
Когда Тейтеля спрашивали, почему он, рискуя порой своим положением, «выгораживает» соплеменников, Яаков обычно отшучивался. «Ничего не поделаешь, — широко улыбаясь, говорил он. — Такова диктатура сердца».
С детства оторванный от «корней», он гордился своей принадлежностью к еврейскому народу. До конца дней с чувством искреннего уважения вспоминал своего деда-раввина, учителя хедера, рава Кугеля в Мозыре, который был для него духовной опорой в годы учебы в гимназии.
Еврейство было для Тейтеля неоспоримой и высочайшей ценностью, от которой он не мог отказаться ни за какие блага этого мира.
Отмечая его профессиональные заслуги, его острый ум, глубокие знания, умение разобраться в самых сложных, запутанных делах, начальники высшего ранга прочили ему головокружительный карьерный взлет и предлагали повышения в должности. Условие для получения повышения, на их взгляд, «ни к чему его не обязывало». «Поменяй веру, — твердили они. — И перед тобой откроется дорога наверх». Но Тейтель в этом вопросе был тверд и непреклонен.
— Вера предков для меня, — отвечал он всякий раз на подобные предложения, — не предмет торговли.
«С 1880-х годов, — писал Яаков Тейтель в своих воспоминаниях, — евреев перестали принимать на службу по судебному ведомству. К тому времени я остался единственным судьей-евреем…».
Весной 1906 года сменилась высшая российская судебная власть. Новый министр юстиции Щегловитов публично объявил, что «еврей не может оставаться членом суда». В 1912-м Тейтеля, сохранив за ним титул действительного статского советника и право на пенсию, вынудили подать в отставку.
Теперь он, по-прежнему деятельный и полный сил, всю свою энергию отдает работе в общественных благотворительных организациях — становится членом Комитета Еврейского территориального общества, много времени посвящает созданному в Петербурге с одной целью — открыть в России еврейский университет, просветительскому фонду.
Университетский проект был близок к осуществлению. Его реализации помешала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война.
Яаков Тейтель в тот момент был с женой в Лондоне. И тут же принял участие в организации и работе Комитета помощи евреям — первым жертвам войны.
В сентябре 1915-го Тейтели возвращаются в Россию. А в 1917-м, после большевистского переворота, они, понимая, что жизнь в «новой» России — «не для них», едут в Украину. Там Яаков некоторое время руководит юридическим отделом, расследуя еврейские погромы. В 1921 году они уезжают за границу. Навсегда.
В 1920 году в Берлине основали Союз российских евреев Германии. Его председателем заочно избрали Тейтеля. Приехав в Берлин, 70-летний Яаков немедленно приступает к работе. Под его руководством Союз становится крупнейшей организацией помощи еврейским беженцам, с многими направлениями деятельности. Эмигрантам оказывали не только материальную помощь, но и — медицинскую и юридическую. При Союзе существовали культурно-просветительские отделения, курсы обучения некоторым специальностям, группы по изучению иностранных языков.
В числе первых общественных деятелей Тейтель обращает внимание на бедственное положение детей еврейских беженцев. По его инициативе в Берлине создают организацию «Детский дом».
Большую часть необходимых Союзу финансовых средств Тейтель собирал сам, разъезжая по Европе.
Многоплановая деятельность Союза, поглощала все его время. Несмотря на это, Яаков, как и раньше, в России, поддерживал с нуждающимися в помощи и личные контакты.
Еще в России, на себе испытав, что бедность — не просто безденежье, но и особое, принижающее человеческое достоинство психологическое состояние, он осознал, что помогать людям надо с крайней осторожностью и тактом. Преследуя цель — не только предоставить возможность, скажем, студенту уплатить долг квартирной хозяйке и купить себе хлеб, но и вернуть ему уважение к себе. И Яаков не просто дарил бедствующим учащимся высших учебных заведений деньги, но — «пристраивал на работу». К примеру, оплачивал уроки, которые студенты по его просьбе давали детям из бедных семей, родители которых не могли позволить себе нанять требовавшегося их сыну или дочери репетитора. Так, кстати сказать, помощь получали сразу несколько человек. Обладая изобретательным умом, Тейтель составлял порой и длинные цепочки взаимопомощи.
Тут, в Берлине, ситуация осложнялась еще и тем, что многие эмигранты из России, вырванные из привычной среды, в новой действительности ощущали растерянность, впадали в депрессию, не видя перед собой реальных перспектив. Этим людям нужен был мудрый совет, неравнодушное к их судьбам внимание и покровительство. Яаков Тейтель понимал их и, проявляя искреннее сочувствие, помогал им найти в незнакомом для них пространстве собственную твердую тропинку.
Какое-то время Союз российских евреев Германии продолжал функционировать даже при Гитлере, и был распущен лишь в 1935 году.
Сам Тейтель к тому времени уже живет во Франции и создает здесь новый Комитет помощи евреям из России…
Он ушел из жизни в 1935-м, в Ницце, в возрасте 88-ми лет.
Многочисленные воспоминания о нем воссоздают образ яркой, неординарной личности, образ человека неравнодушного к людским страданиям. Искреннее сочувствие тем, кто оказывался в трудном положении, трансформировалось в нем в стремление в любой ситуации найти оптимальный способ решения «чужих» проблем.
Его деятельная отзывчивость поражала окружающих. Откуда, из какого волшебного колодца он черпал свое безграничное милосердие? Как ему, пережившему одинокое, безрадостное детство, удалось не замкнуться в себе, не обидеться на «весь мир», но, наоборот — открыть людям сердце и душу? Как он, по роду своей профессиональной деятельности десятилетиями расследуя преступления, постоянно сталкиваясь с темными сторонами людской природы, сумел сохранить человеческую чистоту, высокие моральные идеалы и принципы?..
Наиболее, пожалуй, убедительную версию объяснения феномена Тейтеля предлагает его современник, известный российский адвокат М.Гольдштейн.
«За долгие годы знакомства и дружбы я не слышал от Тейтеля ни одного плохого отзыва ни об одном человеке, — пишет Гольдштейн. — И это не потому, что он скрывает свои мысли. Нет, Тейтель потому говорит обо всех только хорошо, что он и думает только хорошее. И не потому, что он слеп и закрывает глаза, а потому, что в каждом человеке он умеет находить светлое и хорошее. Каждый поворачивается к Тейтелю, как подсолнечник к солнцу, всем тем, что у него есть хорошего…».
http://evrey.com/sitep/person/index.php3
|
