Главная  /  Наш Израиль

ЭРЕЦ ИСРАЭЛЬ В ЭПОХУ ПРАОТЦЕВ. Часть 9

Тем временем, дорога, идущая на север, привела нас в город, который гораздо больше связан с памятью о праотцах Аврааме и Яакове, – Шхем. Сам город очень древний, и ко времени прихода Авраама в страну (XVII в. до н.э.) он насчитывал уже не одну сотню лет. В древнеегипетских надписях, датируемых самым началом IX в. до н.э., город упоминается под названием Сехмес. Учитывая, что в семитских языках буквы шин и син пишутся одинаково и варьируют в произношении, а гласные не имеют большого значения для корней, нетрудно, отбросив египетское окончание ес, получить ивритский Шхем. Интересно, что колено Эфраима, занимавшее территорию от Шхема до Бейт-Эля в XIII-VIII в. до н.э., было известно тем, что в их диалекте иврита ''шин'' всегда произносился как ''син''. Значение же самого слова шхем, или шехем, на иврите – это часть спины между плечами. И это название отвечает реальной географии. Город находился на относительно невысоком холме в узкой долине между двумя высокими горами – Гризим с юга и Эйвал с севера. Горы, действительно, окружали древний Шхем, как высоко приподнятые плечи. Но почему же он располагался внизу, а не на удобном для обороны высоком месте? Были для этого, очевидно, две главные причины. Во-первых, вода. В районе древнего Шхема имелись, по-видимому, источники воды и колодцы, а без воды в эпоху, когда еще не умели штукатурить подземные цистерны, никакое, даже маленькое, поселение не могло существовать. Вторая причина связана с необыкновенно удачным положением Шхема на перекрестке важных торговых путей древности.

Первый из них – это дорога праотцев, - дерех авот на иврите, вдоль которой мы следовали от Беер-Шевы, через Хеврон, Гуш Ецион, Бейт-Лехем, Иерусалим, Бейт-Эль и Шило с юга на север до Шхема. Вторая дорога шла от города на запад в сторону прибрежной низменности, дороги моря, к средиземноморским портам. Третья дорога вела из Шхема сначала на север, затем поворачивала дугой на юго-восток и выходила в Иорданскую долину к переправам Иордана и далее, к царской дороге на востоке страны, которая вела в Дамаск и Междуречье. В отличие от Иерусалима, который изначально находился несколько в стороне от главных торговых путей того времени, Шхем полностью использовал свое положение и в течение более тысячи лет был самым важным городом Шомрона.

Вернемся сейчас к третьей дороге, которая связывала Шхем с Иорданской долиной. Для нас она важна тем, что по ней пришел в Шхем и, вообще, в страну Авраам, а потом вернулся после долгого отсутствия его внук Яаков со своими женами, сыновьями и дочерью. Необычное направление дороги сначала на север, потом – на юго-восток связано с тем, что она проходит вдоль течения реки Тирца, по-арабски Фара. Сама река невелика, в представлениях Центральной России это скорее ручей, но ручей этот прорезал себе, выходя из Шхема на север, глубокий каньон между горами Эйвал и Кабир. Затем Тирца обогнет западный край Кабира и потечет вдоль этого хребта до самого впадения в Иордан. Слово кабир на иврите значит могучий, великий, и действительно, огибая хребет с запада, речка протекает глубоко внизу, в долине, тогда как гора круто возносится вверх.

Если стоять на вершине горы Кабир, то вид на север будет совершенно захватывающим. Далеко внизу, течет Тирца, окруженная густой растительностью. С нашей высоты воды даже не видно – только узкая полоска зелени внизу. Это неудивительно, мы находимся над руслом на высоте более полукилометра. В зимнее время дождевые тучи иногда проплывают прямо под нами, и это необыкновенное ощущение – стоя на земле, видеть под собой облака. И не только облака. Порой внизу пролетает самолет или вертолет. А дальше за руслом начинаются квадраты и прямоугольники обработанных полей, каждый сезон меняющие свой цвет. То они светло-бежевые, то темно-бурые, ядовито-зеленые или ярко-желтые. Холмистый пейзаж расстилается все дальше, испещренный то деревнями, то городками, то ленточками дорог. Мы так высоко, что видно на десятки километров вперед вплоть до далекой голубоватой дымки, размывающей линию горизонта. В солнечные зимние дни, когда воздух чист после только что прошедших дождей, мы сможем увидеть и блестящую снежную шапку Хермона.

Но посмотрим снова вниз, себе под ноги. Вдоль течения Тирцы тянется проезжий тракт, постепенно поднимаясь из Иорданской долины в сторону Шхема. Заменим в воображении серую полоску асфальта на беловатую, вытоптанную бесконечными ступнями и копытами тропу, а машины – на мерно идущий караван, и мы вернемся во времена шатров Авраама или Яакова. Оба, каждый в свое время, воспользовались этой дорогой от бродов Иордана до города Шхем, который стал для Авраама первой его важной стоянкой в стране, а для Яакова – первым местом, где он осел после долгого отсутствия. ''И прошел Авраам по земле этой до места Шхема, до Алоней Мамрэ (Дубравы Мамрэ). А кнааней тогда был в этой земле''. (Берейшит, 12:6-7).

В большей степени присутствие кнаанеев в стране и в Шхеме почувствовал праотец Яаков. ''И пришел Яаков благополучно в город Шхем, который в земле Кнаан (Ханаанской), по пути его из Падан-Арама, и расположился перед городом. И купил участок поля, на котором раскинул шатер свой, у сынов Хамора, отца Шхема, за сто ксит (денежная мера). И поставил там жертвенник, и назвал его Эль-Элоэй-Исраэль (Господу Богу Израиля). И вышла Дина, дочь Леи, которую она родила Яакову, посмотреть на дочерей страны той. И увидел ее Шхем, сын Хамора Хивийца вождь той страны, и взял ее, и лег с ней, и насиловал ее''. (Берейшит, 33:18-19,34:1-2). Это было одно из самых драматичных столкновений между семьей праотцев и кнаанеями (хивийцы были одной из семи народностей под общим названием кнаанеи, или ханаанцы). Страшная месть сыновей Яакова уничтожила город. Яаков, опасаясь мести окрестных народов, оставил Шхем и отправился на юг, но опасения были напрасными. Во все века тех, кто может постоять за свою честь, уважали и не трогали.

В Шхеме же был заключен еще один союз между Господом и народом Израиля в самой начальной стадии завоевания страны. Шесть колен расположились на горе Гризим и шесть – на горе Эйвал. Колено священников Леви встало в долине между ними. Были снова зачитаны благословения, полагающиеся тем, кто исполняет заповеди Торы, и проклятия тем, кто их нарушает. На горе Эйвал был построен жертвенник. С тех пор Шхем символизирует благословения и проклятия еврейской истории: духовный взлет и падение богоотступничества, горечь унижения и торжество победы, союз между братьями и братоубийственный раздор. И никто не выражает эту идею в большей степени, чем Йосеф, сын Яакова, похороненный в этом городе.

Небольшое купольное здание, побеленная комната, невысокое надгробие. Перед входом – маленький двор, в котором растет дерево. Ствол его изгибается, меняет направление, но, в конце концов, тянется вверх, как символ жизненного пути Йосефа. Любимый сын своего отца, ненавидимый братьями, проданный ими в рабство в Египет. Там Йосеф проходит все возможные стадии, от домашнего раба, заключенного в тюрьме по ложному доносу, до вице-фараона, - фактического правителя главной мировой державы того времени. А потом происходит его драматическая встреча с братьями и, позже, с отцом. Но, даже будучи в зените своей карьеры и обладая практически неограниченной властью, Йосеф знает, что он и его братья лишь временные гости в Египте. Он берет с них торжественное обещание, что по возвращении их Господом в землю, обещанную Аврааму, Ицхаку и Яакову, он будет перезахоронен в этой земле.

Его прямой потомок, Йеошуа бен Нун, исполнил его волю, и Йосеф нашел свое настоящее последнее пристанище в Шхеме. Теперь на месте его могилы находится ешива ''Од Йосеф хай'' - ''жив еще Йосеф!'' – крик, который вырвался у Яакова, когда он узнал, что его сын не погиб. Само нахождение ешивы среди враждебного арабского окружения нередко приводит к столкновениям. Непроста судьба и Йосефа, и его потомков, которые снова и снова должны бороться и за свой духовный облик, и за свою страну, и за свою жизнь.

Продолжение следует…

Шмуэль Мушник

http://www.machanaim.org/history/shm-israel/sh-2.htm