НОВОЕ ПЛАТЬЕ ЦАРЯ И НОВОЕ ПЛАТЬЕ ПРОРОКА
 1. Новое платье царя
- Да, вот это будет платье! - подумал король. - Тогда ведь я могу узнать, кто из моих сановников не на своем месте. С детства мы знаем сказку Андерсена; а сегодня мы читаем главу о царе, который был не на своём месте, и о пророке, который был не на своём месте.
Балак - царь Моава. Но не сказано "и увидел Балак, царь Моава, всё, что сделал Израиль амореям, и устрашились моавитяне", а сказано: и увидел Балак, сын Циппора, всё, что сделал Израиль амореям, и устрашились моавитяне... (22,2), а только через две фразы объясняется: а Балак, сын Циппора - царь у Моава в это время (4). Это странное построение фразы объясняет РаШаР: страх моавитян перед еврейским нашествием был таким, что ни моавитяне, ни сам Балак не воспринимали Балака царём. Нехаризматичный сын Циппора только формально носил царский титул. Даже страх, объявший его, был обыкновенным страхом за свою жизнь, а не царским страхом за народ, за который он в ответе. Страхи тоже бывают разные. Но, оправившись от страха, Балак принял вполне достойное решение. Надо призвать пророка.
Действительно, не высшие ли силы обеспечили Израилю победу над Амалеком? Войска Израиля сражались в честном бою с амалекитянами, и Йеhошуа бин-Нун командовал армией; но руки Моше, поднятые к небу, создавали некое изменение законов природы, которое помогало евреям и мешало амалекитянам. Мы можем, исходя из описания этой битвы (в главе "Бешаллах"), назвать это воздействием на законы вероятности. В наши дни только недавно в поле зрения науки попали способы воздействовать на вероятность, но в древние времена любой язычник понимал, что могущественные сущности могут менять вероятность событий. Такое действие было аналогично арбитражу, суду - и существа, способные это делать, именовались у семитов элоhим - дословно "судящие" (мы часто переводим - боги). Балак был готов сражаться: может, одолею я, мы сможем ударить по нему (Израилю) и изгнать его из страны (6). Но ему нужно было, чтобы элоhим поддержали его, как поддержали они Израиль против Амалека и - только что - против амореев из царств Сихона и Ога.
Но этих элоhим так много, а их взаимоотношения столь запутаны, что простому смертному их не понять. Необходим пророк, который способен осознать то, что не дано обычным людям: осознать, что все элоhим на свете - окружные суды горожан, царские дворцовые суды, сверхъестественные суды надмирных существ - подчинены единой иерархии и Единому Судье, создавшему и постоянно создаюшему всё многообразие Вселенной; что никто не может судить против Его воли; что Он слушает всё живое в мире и говорит со всем живым в мире. Мы, через тысячи лет после Синая, с трудом можем понять это сейчас; а в те дни это знание было доступно считанным людям, и одним из них был Билъам, сын Бе'ора, из заиорданского селения Петор.
Грядущие события (Бамидбар 31,8) могут навести нас на мысль, что он был мидйанитянином; р. Авраам Ибн-Эзра полагает его арамеем. Впрочем, даже наш праотец Яаков назван однажды "арамеем" (Дварим 26,5, в стихе, имеющем много толкований), так что, возможно, Билъам может быть и "мидйанитянином" (по образу жизни), и "арамеем" (по языку).
В 1967 году археологи обнаружили в заиорданском городище Дейр-Алла (которое может вполне оказаться Петором) древний храм, разрушенный землетрясением 760 года до н.э.; стены этого храма были покрыты штукатуркой, на которой был написан текст "книги Билъама, сына Бе'ора". Язык этой надписи занимает в точности среднее положение между ивритом и арамейским (эти два языка очень близки друг к другу). Если отнести надпись к 8-му веку до н.э. (непосредственно перед землетрясением, разрушившим храм), мы понимаем, что через шесть с лишним веков после смерти Билъама его память чтили в этом доме. Не исключено, что надпись постоянно обновляли, переписывали, и исходный текст, написанный на стене, относится к временам самого Билъама. Таким образом, храм в Дейр-Алла может оказаться домом Билъама и его пророческой "мастерской".
Текст на стене храма говорит о великих потрясениях, предсказанных Билъамом от имени элоhим (в этой надписи - элоhин, на арамейский лад), которые решили о них общим советом. Не исключено, что эти потрясения связаны с приходом евреев в Ханаан: текст говорит о буйстве сил природы, а мы знаем, что путешествие евреев сопровождалось удивительными природными явлениями.
Как бы то ни было, текст Торы открывает нам, что Билъам знал Единого Бога и был Его пророком. Наши мудрецы говорят, что его пророческий дар был того же уровня, что и дар Моше. Поэтому, когда гонцы Балака пришли к нему, он не дал немедленного ответа. Как настоящий профессионал, Билъам не соглашался на работу, которую не мог выполнить. Он подозревал, что Единый распростёр Свою благосклонность на Израиль, и знал, что невозможно проклясть, если Бог не проклял (23,8). Но он не знал наверняка: вдруг для того Единый и хранил Израиль в пути, чтобы предать его в конце в руки Билъама и возвеличить тем самым Билъама как величайшего из великих?
У Билъама были основания не любить Израиль. Его пророческая работа имела смысл в историческом укладе Ханаана; кем будет Билъам после того, как эта земля станет еврейской, после того, как господствующим путём здесь станет путь Единого? Мы видим Билъама добросовестным человеком в этой главе, но от ревности и профессионального страха не застрахован даже величайший из пророков.
У Билъама были и основания не опасаться отрицательных последствий проклятия. Он знал, что проклинающий принимает на себя ответственность за эти последствия; но царь Балак говорит ему об Израиле: иди, прокляни его для меня и посылает гонцов со своими магическими предметами - и этим самым берёт ответственность на себя.
Почему исторический проект привнесения в мир индивидуальной работы человека с Творцом не мог зародиться постепенно среди народов хотя бы того же Ханаана? Зачем нашествие бывших египетских рабов, потомков Исраэля?
Билъам мог не понимать ответа, но нам легче понять этот ответ: дело в том, что все шансы народам Ханаана уже давались. РаШИ (рав Шломо Ицхаки; 1040-1105 н.э.) пишет: отчего Святой, Благословен Он, простер Свое Присутствие на злодея-иноземца (речь идет о Билъаме)? Чтобы народы не могли говорить в свое оправдание (на Высшем Суде): "были бы у нас пророки, мы бы вернулись на путь Добра". Дал Он им пророков... У мидйанского было два великих пророка-современника: Билъам - и Йитро, тесть Моше. С такой духовной мощью Мидйан имел все шансы стать Народом Единого, а Билъам и Йитро - мидйанскими Моше и Аароном. Но всё зависит от личного выбора. Мы можем понять, что Билъам окружал себя ореолом таинственности, что он хранил своё знание, но не нёс его народу - иначе Мидйан был бы другим.
Пророчество Моше началось с его стремления помочь соотечественникам (гл. "Шмот"); он не только рос духовно сам, но и помогал расти своему народу. Билъам находился на очень высокой ступени личного развития, но не пожелал ощутить достаточную причастность к своим же "клиентам" - мидйанитянам, моавитянам, ханаанеям, эдомитянам. У него была власть и было влияние; возможно, имел он и царский титул - в перечне эдомских царей упомянут Бела бен Бе'ор (Берешит 36,32-33; впрочем, р. Авраам Ибн-Эзра говорит, что это не Билъам, а другой человек).
На примере Моше мы видим, как далеко может продвинуть народ один человек, обладающий высшим знанием и властью. А что дал Билъам Мидйану? Мидйан остался языческой страной, царством развратного идолопоклоннического культа Ба'аль-Пе'ора.
Вот Йитро, в отличие от Билъама, продвигал вперёд свою часть мидйанского народа - мы встречаем её под именем кенитов (ha-кейни, что можно перевести как "кующие" от корня КЙН, но и как "эволюционировавшие", от корня КНЙ). Это меньшинство не нашло себя в Мидйане и впоследствии примкнуло к Израилю, который с радостью его принял в себя. Мидйан как кандидат в Народы Единого был обречён. Его место занял Израиль.
Примечание 1: идея о том, что магические инструменты в руках гонцов подтверждают принятие Балаком ответственности, принадлежит коллективно участникам бейт-мидраша центра "Маген".
Примечание 2: я полагаю, что Петор, родина Билъама, находится недалеко от Моава, на восточном берегу Ханаана, и это подтверждается тесным общением Билъама с Балаком, а теперь - и находкой в Дейр-Алла. При этом Моше в своих воспоминаниях называет родину Билъама Петор Арам-наhарайим, т.е. Петор Междуреченский (Дварим 23,5). Ошибся ли Моше? Такое предположение не должно казаться нам кощунством: сама Тора показывает нам ошибки Моше неприкрыто и явно. Божественность Торы как книги не исключает человеческих слабостей Моше, главного из её человеческих авторов. Возможно также, что термин Арам-наhарайим употребляется не только в значении исторической Месопотамии (как и "великая река Прат" не обязательно означает Евфрат). Стоит ещё учесть, что в древней Месопотамии был реальный топоним Питру, что на иврите должно звучать "Петор" [проф. Биньямин Мазар]; при этом некоторые археологи ищут Петор вовсе в Сирии [Олбрайт, на основании фразы страна сынов Амо (22,5) и древних надписей]. Мидраш свойственным ему иносказанием поясняет "Петор" от корня ПТР "решать" и толкует это слово не как топоним, а как обозначение рабочего места: "как меняла, которому все дают деньги, так этому все цари посылают свои письма" (с задачами). Это толкование приводит РаШИ с оговоркой: а по-простому пониманию писания - так называется место.
Примечание 3: имя "Билъам" происходит, скорее всего, от корня БЛЪ "поглощать" с древнесемитским суффиксом -ам (ср. еврейские имена Амрам и Мирьям). В русском переводе Торы, сделанном с греческого перевода, Билъам по законам фонетики превратился в Валаама, отсюда "валаамова ослица". В России, недалеко от Санкт-Петербурга, есть остров Валаам, известный своим монастырём. Связано ли его название с Билъамом? И да, и нет. Исконное название острова - Valamo (по-фински - "высокая, горная земля"); но русские монахи переименовали его в Валаам по созвучию.
2. Новое платье пророка
Традиционные комментаторы всегда представляют Билъама как корыстного, злого человека: "Билъам-злодей" - так он прозван ещё в талмудической литературе. Отчего? Ведь он благословляет Израиль трижды, остаётся верным Единому и предрекает врагам Израиля поражение! Более того, по своей воле он мечтает связать свою посмертную судьбу с судьбой Израиля: пусть закончится моя жизнь смертью честных, и после этого моя судьба будет подобна его судьбе! (23,10)
Но пророческий дар - дело такое: не захочешь, а будешь верен Единому, ведь Его слово наполняет тебя и жжет изнутри.
Другой пророк - наш, еврейский Йеша'ягу бен Амоц /по-русски - Исайя/ - рассказывает в своей книге, как в 734 году до н.э. он впервые стал пророчествовать. И я сказал: горе мне! Я обречен! Ведь я - человек с нечистыми устами, и живу среди народа с нечистыми устами, но глаза мои увидели Единого, Царя, Повелителя Всех Воинств! И подлетело ко мне одно из огненных существ, держа в руке щипцы, в которых зажат горящий уголек, взятый им с алтаря; и дотронулся до моего рта и сказал: вот, это коснется твоих губ и исчезнет твой грех и преступление твое будет искуплено (Йеша'ягу 6, 5-7). От человека такого высокого духовного уровня надо ожидать и великодушия, и верности. Кому много дано, с того много и спрашивают - так часто говорил мой отец.
Балак, царь Моава, находится на невыразимо более низкой ступени, и то, что Билъаму ставится в укор, для Балака считается добродетелью. Основатель йешивы Сура в Вавилонии, р. Абба бар Айву (ок. 180-247 н.э.), которого называли просто "Рав", говорил: Пусть всегда человек занимается Учением и исполнением заповедей - даже не "во Имя"; потому что от "не во Имя" он дойдёт до "во Имя"; ведь за то, что Балак-злодей принёс сорок две жертвы, от его рода произошла Рут - внучка Эглона, внука Балака (ялкут Шимъони, гл. Балак 765).
Мы видим, что Билъам нерешителен в своих отказах: когда к нему приходит вторая делегация от Балака, он не говорит им сразу "нет", хотя знает, что Единый не одобрил проклятия. Зачем он опять настаивает перед Богом, настолько, что Он даёт ему право идти с послами? Для обычного человека такое поведение приемлемо; но для великого пророка, которым он был - нет; Билъам не оправдывает ожиданий. Он пророк - но он "не на своём месте". Он не чувствует себя на постоянной службе у Единого, он надеется на случай - а вдруг Бог изменит своё мнение? Этим он отличался от Моше (мы подробно обсуждали эту разницу в комментарии к главе "Вайикра").
Поэтому и послан был ему ангел, которого заметила ослица, но не заметил сам пророк. Нет причин, по-моему, считать речь ослицы отдельным и особым чудом: такой человек, как Билъам, мог понимать животных, тем более, что то, что говорит ослица, не выходит за рамки обычной эмоции, которую может излучать домашнее животное (да хоть бы кот или пёс). Что я сделала тебе, что ты уже три раза постоянно меня бьёшь? (22,28), и я же твоя ослица, на которой ты всегда ездил до этого дня; разве у меня была привычка делать тебе такое? (30) - вот и все её слова. Но как Билъам не заметил ангела? Он не хотел его заметить. Он был поглощён своим намерением - ехать к Балаку, ведь даже Единый разрешил! А Единому приходится особо пробуждать его зрение, "открывать его глаза", чтобы он заметил неплотного вестника, посланного к нему.
Обратим внимание, что об этом ангеле сказано и встал посланник Единого на пути в качестве помехи ему (22,22), но для понятия "помеха" употребляется редкое и специфическое слово сатáн. Это - назначение, которое используется и как имя ангела: "помеха". Наша традиция говорит, что ангел, носящий это имя (или - находящийся на этой должности), испытывает Творение на прочность. Он - как бы генеральный прокурор мира. Но Сатáн подчинён Божественной иерархии, и всегда действует как посланник Творца. Здесь он испытывал Билъама. По буквальному смыслу того, что Единый сказал ему прошлой ночью, Билъам имел право идти к Балаку. По духу же ему этого не стоило делать. И всё же он пошёл - и сделал выбор: ему выпало благословить Израиль от имени Единого и от имени народов мира.
Благословение Билъама еврейскому народу - не вымученные слова, механически вложенные в уста человека, собравшегося проклясть. В них чувствуется индивидуальность Билъама, его наблюдательность. Он тонко подмечает разные свойства еврейского народа - в том числе и те, которые иногда являются для нас большей помехой, чем подспорьем: улёгся, словно лев - и, как льва, кто может поднять его? (24,9) - насколько эта инертность свойственна нам! При этом он, хоть и не любит еврейский народ, прославляет его качества: сразу после этих слов он добавляет: благословляющий тебя (Израиль) - благословен, а проклинающий тебя - проклят.
Жизнь Билъама не закончилась, как он мечтал, "смертью честных". Он стал одним из идеологов войны Мидйана против Израиля и был убит еврейским воином на поле боя - как он и заслужил. Но, наверное, не стоит быть столь строгими к его памяти. Настолько прекрасны изречённые им благословения, что хочется надеяться, что после смерти сбылось и его пожелание: пусть закончится моя жизнь... и после этого моя судьба будет подобна его судьбе!
Эли Бар-Яалом
http://imenno.livejournal.com/143091.html
Разделы / Балак
|
