РАЗВЕДЧИКИ
 И говорил Единый, обращаясь к Моше, так: пошли себе людей, чтобы они изучили землю ханаанскую, которую Я даю сынам Израиля: по одному человеку на каждое колено, согласно его происхождению (13,1-2). Шлах-леха: "пошли себе". Многие комментаторы (РаШИ, Ибн-Эзра, РаМБаН) видели в этой необычной формулировке снисходительность Единого: мол, если тебе нужно, пошли их, а Мне этого не надо. И в самом деле, сорок лет спустя Моше в своей предсмертной лекции вспоминает эти события так: Гляди! Дал Единый, Бог каждого из вас, эту землю: "заходи, унаследуй, как говорил тебе Единый, Бог предков твоих, не трепещи и не бойся". Но вы все приблизились ко мне и сказали: "давай пошлём людей перед нами, пусть перероют эту землю для нас и ответят нам по существу: какой дорогой мы пойдём, в какие города будем входить. И понравилась мне эта идея, и отобрал я от вас двенадцать человек, по одному человеку на колено" (Дварим /Второзаконие/ 1,21-23). Моше говорит об идее послать разведчиков так, как будто он принял её по инициативе народа, а не по повелению Единого.
Но есть ли противоречия между двумя версиями? Каббала указывает нам, что наше прирождённое чувство, говорящее нам, что хорошо, а что плохо - это голос Единого в нашей душе. Слои самообмана, ложного воспитания, привычек и обычаев могут притупить это чувство, но за всеми завесами оно безошибочно и верно. Это чувство подарено человеку Единым и восходит к той сверхмировой конструкции, которую на доступном нам языке называют "древо познания добра и зла". В той малой мере, в которой мы можем прислушаться искренне к своему внутреннему голосу - каждый из нас пророк. Когда Моше говорит "и понравилась мне эта идея", он фактически говорит "Единый в душе моей одобрил эту идею".
Но если понимать "пошли себе" как "посылай, если тебе это нужно", то это повеление Единого теряет свой "одобрительный" характер. Тогда получается, что Единый как бы уступает натиску народа, принимая "популистское" решение - что отнюдь не свойственно Творцу Вселенной. Да и РаШаР справедливо замечает, что если бы "пошли себе" (шлах-леха) означало "посылай, но Мне это не надо", то и "иди себе" (лех-леха) - приказ Аврааму, с которого началась история нашего народа (Берешит /Бытие/ 12,1) - тоже надо понимать, как "иди, но Мне это не надо"! А "возьми себе (ках-леха) благовония" (Шмот /Исход/ 30,23)? Нет, у этого "себе" какой-то другой смысл!
Единый не только безоговорочно сказал Моше послать разведчиков - Он перечислил их поимённо! "По одному человеку на каждое колено, согласно его происхождению" - кроме левитов. И отсутствие левитов в списке может уже навести нас на мысль о том, для чего был предназначен отряд разведчиков.
Израилю была обещана земля. Перед тем, как навсегда поселиться в Ханаане, представители колен, которым даны наделы, должны познакомиться поближе со страной, для того, чтобы сделать всё необходимое, чтобы подготовить свой род к условиям своего надела, чтобы рассказать, как надлежит строить дома и обрабатывать землю. Перед входом в страну народ должен собраться и подготовиться, и эти двенадцать человек должны были быть инструкторами. Неслучайно сказано, что среди них всякий - вельможа (2). Левитам такая подготовка будет излишней - им лучше изучать свежеполученные законы о храмовой работе. Речи о том, чтобы проверить, "хороша" или "плоха" земля, не было. Однозначно, хороша - иначе не дал бы её Бог. Не разведать должны были эти двенадцать, а изучить: и два замечательных комментатора девятнадцатого века - НаЦИВ Берлин и РаШаР Гирш - показывают, что глагол ва-ятуру означает не "разведать", а именно "изучить". По воспоминаниям Моше в книге Дварим, именно этого просили евреи изначально.
Что же говорит этим двенадцати вельможам Моше? И вы увидите землю: какова она? И народ, живущий на ней: силён он или слаб? Мал он или велик? А та земля, которую этот народ занимает - хорошая она или худая? И в каких городах он живёт: в палаточных или в укреплённых? А сама земля - плодородная или тощая? Есть в ней деревья, нету ли? (18-20). Итак, сам Моше сформулировал задачу не так, как просившие его евреи, и не так, как это сделал Единый в начале главы. Моше описал исследователей именно как разведчиков, изучающих вражескую территорию, чтобы прикинуть: стоит ли завоёвывать страну или пока подождём?
Эта речь Моше - один из редчайших случаев, когда не сказано "и сказал Единый, обращаясь к Моше: скажи народу то-то и то-то", а сказано "и сказал Моше". Все места в Торе, где о словах Моше, обращённых к народу, сказано "и сказал Моше" без уточнения, что это - слова Бога, говорят о проблематичных ситуациях, где Моше так или иначе сам поставлен перед выбором. Перед чудесным переходом через море (Шмот 14,13-14) Моше успокаивает народ, и об этих словах не сказано, что они исходят от Единого. Но сразу же, в следующем стихе, Единый делает Моше замечание: народ-то ты успокаиваешь, но в нашем с тобой безмолвном разговоре ты кричишь! Ещё один страшный случай, когда сказано "и сказал Моше" без упоминания Единого, мы увидим в главе "Матот": это уничтожение пленных мидйанитян.
В данном случае, по-видимому, через Тору нам намекается, что Моше говорил эти слова без вдохновения Единого. Сам Моше обозначил задание как разведку, и такое обозначение спровоцировало разведчиков на пессимистический отчёт. Виноват ли Моше в грехе разведчиков?
Всё же нет. Ибо грех разведчиков состоял вовсе не в том, что они собрали более или менее правдивую и объективную информацию о Ханаане, и представили её народу. Грех разведчиков в том, что после слов Калева несомненно, мы войдём и унаследуем её, ибо мы точно можем с ней справиться (30), десять разведчиков неожиданно возразили: не сможем мы войти к (тому) народу, ибо он сильнее нас (31). Это "не можем" после Красного моря, Синая, манны - вот грех разведчиков. Да, объективная информация говорит против заселения Ханаана. Но тут должна придти вера и сказать: "а мы всё равно сможем - Единый с нами". Именно этого не произошло.
* * *
Какова же была часть Моше в этой истории? Своей изменённой формулировкой приказа разведчикам он создал... провокацию. В исходной формулировке она не столь ясна. В варианте же "хорошая земля или худая" силён стимул найти плохое, сломаться, не поверить. Что и произошло.
В прошлой главе - Беhаалотха - евреи говорили о египетском обилии мяса, хотя и здесь, в пустыне, у них были большие стада. РаШИ на это сказал: они ищут провокацию. Сознательно ли Моше провоцирует теперь евреев, чтобы нащупать у них слабое звено - неверие в Бога и в самих себя? А, может быть, через Моше это делает Сам Творец?
В самом деле, если бы евреи, с их массовым неверием (это в окружении-то знамений!), с их рабской пассивностью, рабским пессимизмом и рабским же оптимизмом, завоевали страну, они не могли бы пустить в ней корни, не могли бы стать Народом Единого. Мы зачастую видим следы этого поведения даже у виднейших политиков Израиля. Свободный человек отличается от раба тем, что он готов отвечать за свои решения. Раб требует - именно требует! - ответственности у хозяев. Раб не делает ничего себе, для себя, под свою ответственность перед небесными и земными судьями. Вот что означает, наверное, "пошли себе разведчиков"! Себе - под свою ответственность, как свободный человек. И - свободы не получилось. Да, когда евреи у подножия Горы сказали наасэ ве-нишма, "будем делать и будем слушать" - в них проснулась свобода. Но в целом евреи продолжали быть рабами. "Искушение разведкой" продемонстрировало ярко эти качества всем, в том числе и самому Моше.
Мы видим нити, связывающие предыдущую главу и нынешнюю: евреи провоцируют Моше там, Моше евреев здесь. Злословие Мирьям на Моше в частной беседе там, тогда как здесь разведчики клевещут даже не на землю, а на Единого, обещавшего её евреям (эта симметрия, связанная со злословием, отмечена средневековыми комментаторами); р. Зелиг Плискин говорит, что, сопоставляя злословие Мирьям и злословие разведчиков, мы можем понять, что не стоит плохо говорить не только о человеке - даже о земле, о предмете, о вещи: злословие может просочиться в любую щель.
А по основной структуре "искушение разведкой" напоминает скорее другое искушение: историю с Адамом, Хаввой /Евой/, неведомым змеем и древом познания, о котором мы уже говорили. Но как изгнание из рая дало человечеству опыт и мудрость, которые теперь могут пойти на пользу, дать человеку возможность лучше работать в мироздании - так и сорокалетнее изгнание от границ Обетованной Земли очистило народ от многих бед и болезней духа.
* * *
Разведчики вышли из оазиса Кадеш в восточном Синае, прошли через Негев и за сорок дней смогли достичь Галилеи и вернуться назад в восточный Синай: северная граница их путешествий - город Хамат, на месте которого стоит теперь Тверия. Мимо малозаселённой Беэр-Шевы они могли пройти, даже не заметив. Первым городом, встретившимся на их пути, был, несомненно, Хеврон. И он-то и поразил их воображение более всего. Просматривая сообщение разведчиков, можно заметить, что фактически все аргументы связываются именно с увиденными в Хевроне рослыми людьми из племени анакитов: и там мы видели исполинов, сынов Анака, из исполинского рода, и мы казались себе кузнечиками, а для них мы и были такими (33). Разведчики уже сами верят, что вся земля полна исполинскими анакитами - тогда как на самом деле они живут лишь в Хевроне, и это подкрепляется многими цитатами. Да и древнее название Хеврона - Кирьят-Арба - означает "город Арбы", где Арба - имя влиятельного человека из анакитов (кн. Йехошуа /Иисус Навин/ 14,15; 15,13; 21,11).
Неужели вельможам, виднейшим представителям колен, свойственна такая торопливость, непереваренность впечатлений? Рахель Спектор объясняет это, представляя себе, как сорок дней ожидания выглядели в Кадеше. Тот самый народ, который ещё недавно ждал Моше с Синая, ждёт - не дождётся возвращения разведчиков. Нервы на пределе. И вот, наконец, часовой, вглядевшись, объявляет: они идут! Ясно, что разведчики будут окружены толпой народа ещё до того, как переступят черту становища. Ясно, что от них потребуют немедленной информации, что посыпется шквал вопросов. И ясно, что при таком раскладе даже самому опытному и добросовестному вельможе будет трудно составить объективный рассказ, и он начнёт с первого, что запомнилось. А первое было - укреплённые города анакитов в Хевроне...
Ещё одну черту характера, общую для всех людей в той или иной степени, раскрывает РаШИ по словам и пошли и пришли (26). С чем пошли, говорит РаШИ, с тем и пришли: кто изначально не верил в возможность заселения страны, тот и в увиденном нашёл только подтверждение своих взглядов. У всех нас бывает так и в наши дни: одно и то же событие два человека толкуют по-разному - и каждый считает его доказательством своей правоты.
* * *
Здесь стоит обсудить вопрос: а насколько мы имеем право на нашу землю? По какому праву мы отнимаем заселённую страну у её законных жителей, наводим там свои порядки? Какое право мы имеем атаковать город, не перешедший на нашу сторону?
Приходится ответить: это право, дарованное Творцом Мира. Те, кто жили на этой земле, потеряли право на неё. Потеряли не сразу: Бог говорит Аврааму, заключая с ним союз в главе "Лех-леха": четвёртое поколение вернётся (из Египта) сюда, ибо вина амореев (здесь - местных жителей) не будет полной до тех пор (Берешит 15,16). Не по нашим заслугам даётся нам эта земля; завоёвывая землю, мы работаем фильтрами: те города, обычаи которых противоречат Торе, стираются с земли, как стёрлись бы во время Всемирного потопа - но жителям этих городов даётся шанс измениться или уйти. Да, человек не может решать, кто прав, а кто нет. Но Бог - может.
"А что, если у ханаанцев был свой Бог, который им тоже диктовал всякое?"
Мысли, навеваемые ушедшим двадцатым веком. Но Бог один, Бог реален. Такие мысли могут возникнуть только тогда, когда "Бог" - условность, метафора. А настоящему Богу нельзя отказать в праве иметь свое мнение в конфликте цивилизаций.
Жителей страны разведчики описывают как аншей миддот (13,32). Это чаще всего трактуется как "люди высокого роста" (мы знаем, что анакиты были выше ростом, чем евреи). Но аншей миддот можно перевести и как "люди с (высокими) моральными качествами". Может ли быть, что отсрочка в завоевании страны имела ещё одну причину - моральную? Ведь, как мы знаем, Исход из Египта произошёл раньше, чем было обещано Аврааму. Мидраш вкладывает в уста Моше слова, обращённые к старейшинам евреев-рабов, не желавшим уходить до срока, обозначенного в пророчестве Авраама: "Богу не нужна арифметика, чтобы вас спасти". Может, оценив ханаанцев как "людей с моральными качествами", разведчики тем самым отодвинули наказание местным жителям?
Открытая археологами переписка ханаанских царьков с фараонами Аменхотепом III и Эхнатоном проливает новый свет на ситуацию. Через примерно сорок лет после Исхода Ханаан, с его десятками царств и укреплённых городов, вовсе не был самостоятельным. Все эти города-государства - Шхем, Иерусалим, Мегиддо, Гат - были в той или иной зависимости от Египта. Наличие в городе египетского гарнизона было для царей этих предметом гордости. Национальным их спортом было доносительство фараону друг на друга. Больше, чем друг друга, эти царьки боялись разве что хабиру - бездомных бродяг, завоёвывающих их земли. Друг друга цари обвиняли в пособничестве хабиру, и жаловались, что те или иные люди становятся хабиру, "переходят в хабирство". Наверное, можно не объяснять, что хабиру - аккадская форма слова 'иври, от которого и пошло русское слово "еврей".
Ко времени завоевания Ханаана местные цари сами променяли свою свободу на египетское рабство, призвав к себе Египет. И, может быть, сменяя египетскую власть на еврейскую, Йеhошуа открыл жителям Ханаана дорогу к духовному освобождению...
Эли Бар-Яалом
http://www.elhe.ru/~khatul/yeshiva/shiurim/shlachlecha.html
Разделы / Шлах
|
